Я люблю девушек: люблю их запах, их тела, их движения...
Я люблю любить девушек, но когда я был еще молодым сопляком,
Помню у меня была девушка.
Очень хорошо ее запомнил по нескольким причинам:
Она не была красавицей и ноги у нее не росли от ушей,
Она была моложе меня на 6 лет.
Мне тогда было 22, а ей как следствие 16.
Она жила с бабушкой, родителей у нее не было.
И она была той, которые многие могли использовать,
В том числе и я...
Но бедняжка верила в мир во всем мире,
Поэтому когда мы познакомились, я стал ее первым мужчиной.
Она была наивной молодой девчонкой, симпатичной и немного скромная.
Она жила у меня, отпрашиваясь у своей бабушки.
Я стал считать себя ее отцом, я хотел защитить ее,
Преградить от трудностей мира.
Но никогда не говорил ей об этом, а если и говорил, то она дулась и обижалась,
А потом сама же бегала и извинялась.
Я никогда не воспринимал ее всерьез.
Она была малышкой для меня, но как ни крути секс был.
Она казалась мне такой молодой и непорочной,
Что я боялся порой целовать ее.
Она была хороша, всегда.
Но я никогда не давал себе слова быть однолюбом.
Я спал со многими женщинами, даже когда меня ждала моя малышка.
Она знала об этом, знала и всегда молчала, у нее была чистая любовь,
А я использовал ее как тело которому я мог отдаться.
Я сам не понимаю почему любил ее плечи,
Мы гуляли по парку, я обнимал ее за плечи и она просила смотреть ей в глаза,
Просила не лгать, просила любить вечно, дарить себя и свое тепло,
Просила того, чего я не слышал, я соглашался, кивал головой
И обнимал ее за плечи...
По ее щёкам текли слезы и у меня появлялось отвращение к самому себе:
Я считал себя жалким, а ее жалкой.
С тех пор я запомнил ее плечи. Так прошло полтора года.
Она жила со мной, а я с ней.
Она любила меня, а я никогда не говорил ей этого.
Я не любил ее, я любил ее плечи. Любил ее физически в любых позах,
Но я никогда не говорил ей о чувствах, потому что их не было.
Я спал с разными женщинами:
Молодыми, зрелыми, старыми, богатыми, бедными, умными и глупыми,
А она жила со мной.
После этих полутора лет, я привязался к ней как Тузик к Бобику,
А она все видела, чувствовала, понимала.
Я нашел ее в ванной, в луже крови на кафельном полу.
Она лежала неподвижно в скрюченной позе, на левом запястье был порез,
А рядом лежала моя бритва.
Я поднял ее приложил к себе, как грудного ребенка, обнял и заревел.
Впервые в жизни я ревел навзрыд.
Из меня выходила вся дурь и дерьмо, которая накопилась за эти годы,
Мои слезы капали ей на плечи, а ее зеленые глаза теперь были под тяжелыми веками.
Я ревел как мальчик и бился головой об стену, я рвал на себе волосы и кусал локти,
А она лежала рядом со мной и молчала.
Я не любил ее, но если я ее не любил,
То почему не одна женщина в мире мне не может заменить этих плеч,
Этих губ, этих зеленых глаз?
Если я не любил ее, то почему же пятый год подряд я храню ее вещи,
Обувь и зубную щетку?
Я не любил ее, я ее использовал,
А она каждый день, каждый Божий день меня прощала.
Я был уверен, что был встречен улыбкой, ее улыбкой,
Но теперь не одна женщина в мире не способна заменить этих плеч.
Я не любил ее?